Сим Никин - Обреченный взвод[СИ]
Некоторое время в помещении царила тишина. Мы все еще пребывали в шоке от произошедшего. Пришло осознание того, что в этом диком мире любая травма может оказаться фатальной, ибо надеяться на то, что тебя вовремя доставят к регенерационной камере не приходится из-за банального отсутствия здесь подобных чудес галактической медицины. У нас не было с собой даже простейших индивидуальных медицинских анализаторов с инъекторами.
— Парни, а что будет, если в пути кто-то поломает ногу, или еще что случится? — озвучил общие мысли Геркулес.
— Надо будет задать этот вопрос командирам, — говорю, вспомнив о том солдате, который отказался идти на следующий день после высадки. — Помнится, лейтенант говорил о каком-то эвакуаторе.
Мне никто не ответил, и на этом разговор прекратился.
В бронежилете лежать было неудобно, не расслабишься по-человечески, а тут еще мысли всякие в голову лезут. Интересно, долго дадут поваляться перед дорожкой? И дальняя ли она будет, дорожка эта?
На соседних топчанах ворочались товарищи. Похоже, не только мне не спалось. Оно конечно, мы и так полдня проспали, но все же…
Поднял нас мастер-сержант, когда небо начало лишь чуть светлеть. Перед дорогой слегка перекусили лепешками, запив их водой.
— Ратт, разреши вопрос? — спрашиваю, дожевав свою лепешку.
— Время вопросов вышло, — резко говорит тот и все же позволяет: — Говори. Только быстро.
— Что будет с тем из нас, кто получит ранение?
— Разве я не предупреждал об этом? — мастер-сержант удивленно вскидывает брови. — Тогда объясню как можно более коротко и ясно. Мы не строевое подразделение. Мы — диверсионный отряд. Наша задача — пришел, набедокурил, убежал. Убежал как можно быстрее. Времени на перевязывание ран и, тем более, на транспортировку раненых товарищей не будет. Зарубите себе на носу, в нашем деле любое ранение, мешающее быстрому передвижению, означает смерть! А потому, таскать с собой медицинский комплекс попросту не имеет смысла. Вытащить занозу и перевязать порезанный пальчик вы сможете и самостоятельно, используя индивидуальные аптечки. Всем все ясно? Вопросов нет?
— А как же эвакуатор?
— Какой эвакуатор? — теперь брови Ратта опускаются на глаза, будто он усиленно пытается понять, о чем я спрашиваю.
— Который вы вызывали, чтобы эвакуировать Криса, — подсказывает Феликс.
— Я-а? — в голосе мастер-сержанта слышится неподдельное удивление. В направленных на него взорах солдат выражается не менее явное недоумение. Тут его лицо проясняется: — А, вы про ту истеричку? Я уже и забыл о нем. Тогда мы находились на подконтрольной территории — на территории государства, за воинов которого себя выдаем. Теперь — я был уверен, что вы это заметили — ситуация совершенно другая. Единственное, что вы сможете сделать для себя, или для своего товарища, в случае тяжелого ранения, это облегчить участь с помощью пули милосердия.
Подошел лейтенант Хилл, и Ратт, не дав нам как следует проникнуться последними словами, рявкнул:
— Взвод, в колонну по два становись! За мной, бегом — марш!
Обгоняя нас, вперед пробежали все те же два аборигена, что сопровождали взвод с самого начала. Они бежали налегке, не обременяя себя ни бронежилетами, ни шлемами. С собой у местных вояк были только автоматы и подсумки с боеприпасом.
Мы углубились в лес и перешли на шаг, ибо под кронами деревьев все еще царила непроглядная ночь. Идти приходилось шаг в шаг, буквально впритык к впереди идущему, чтобы не сбиться с тропы. Как эту тропу различали проводники — известно только им.
Первые двое суток поднимались все выше в горы, следуя строго на запад. Лиственные деревья все чаще перемежались с хвойными породами. По ночам стало довольно холодновато, приходилось греться у костров.
К середине третьего дня, когда миновали перевал и начали спуск, все сильнее забирая на север, из чащи выбежал один из проводников и встревожено залопотал что-то Ратту, шедшему впереди колонны. После того как Ратт посовещался с лейтенантом, мы свернули с тропы и, углубившись в заросли, остановились на поляне.
Лейтенант объявил дневку и сообщил, что теперь будем двигаться исключительно по ночам и максимально бесшумно.
Двигаться по еле заметным тропкам, петляющим меж деревьев, волоча на себе оружие, боеприпасы и ранцы с сухпаем, было тяжеловато и днем, а ночью и вовсе изматывало больше, чем бег с таким же грузом по заснеженным сопкам. Не могу даже примерно предположить, сколько миль проходили за ночь, но думаю, что в самом лучшем случае не более десяти. Наверняка, сказывался и разреженный горный воздух.
Глава — 6
В конце пятой ночи после выхода из лагеря, лейтенант Хилл объявил, что мы прибыли к месту назначения.
— На этой дневке наедайтесь впрок, — обратился он к нам. — Далее с собой каждый возьмет только фляжку с водой и сколько сможет кубиков шоколада. Все свободное место в ранцах, подсумках и карманах должно быть заполнено патронами и гранатами. Магазины надеюсь у всех полные? Уиллис, распакуй ящик с гранатометными выстрелами.
— Курт, что там твоя задница вещает? — прошептал Логрэй.
— Она покрылась мурашками и молчит, — буркнул в ответ солдат.
На этой поляне мы провели не только весь день, но и большую часть ночи. Ратт приказал Солу, чтобы тот разделил отряд на две смены, бодрствующую и отдыхающую. Бодрствующая смена не несла никакого охранения, просто находилась в боевой готовности.
Сопровождающие нас аборигены поочередно появлялись откуда-то и о чем-то тараторили с мастер-сержантом. Тот обвешался оружием, что называется, под завязку — на каждом плече висело по ручному гранатомету, на шее наперевес ПТЛМ, плюс куча всяческих сумок и подсумков. Зато проводники по прежнему были налегке — лишь по автомату и по подсумку с магазинами.
Как только стемнело, по деревьям начали носиться, прыгая с ветки на ветку, какие-то мелкие зверьки. Их беспокойное верещание слышалось отовсюду, и было непонятно, то ли это реакция на нас, как на непрошенных гостей, то ли это обычная ночная суматоха лесной мелюзги. А может, у них как раз сейчас был брачный период, и мы попали на ночь любовных игр. Поначалу вглядывались в ветви, пытаясь разглядеть в лунном свете ночных прыгунов, но те носились столь стремительно, что рассмотреть кого-то было бесполезно, а потому вскоре нам надоело это занятие, и мы перестали обращать на них внимание.
— Скорей бы уже, что ли… — вздохнул, сидевший рядом Сол. — Надоело ждать неизвестно чего.
— М-да…, - только и смог ответить я.
